Экология само­стей

Экосистему тропи­ков струк­ту­ри­рует семи­о­ти­че­ское каче­ство жизни, то есть тот факт, что прини­ма­е­мые жизнью формы явля­ются резуль­та­том того, как живые само­сти репре­зен­ти­руют окру­жа­ю­щий мир. И хотя любая жизнь семи­о­тична, это семи­о­ти­че­ское каче­ство усили­ва­ется и стано­вится более замет­ным в тропи­че­ском лесу, где обитает беспре­це­дент­ное коли­че­ство самых разных видов само­стей. Поэтому я ищу способ проана­ли­зи­ро­вать то, как мыслят леса; тропи­че­ские леса усили­вают и поэтому делают более замет­ным для нас то, как мыслит сама жизнь.

Репрезен­ти­ру­е­мые само­стями миры состоят не только из вещей. Их в значи­тель­ной степени обра­зуют и другие семи­о­ти­че­ские само­сти. По этой причине я назы­ваю сеть живых мыслей в лесах Авилы эколо­гией само­стей. Эта эколо­гия само­стей в Авиле и её окрест­но­стях вклю­чает руна и других людей, взаи­мо­дей­ству­ю­щих с ними и с лесом, а её струк­туру обуслав­ли­вает не только множе­ство видов живых лесных существ, но также, как будет описано далее в этой книге, духи и мерт­вецы, дела­ю­щие нас, живых, теми, кто мы есть.

То, как различ­ные суще­ства репре­зен­ти­руют другие виды существ, и то, как другие виды репре­зен­ти­руют их, струк­ту­ри­рует жизнь в лесах Авилы. Например, раз в год коло­нии мура­вьёв-листо­ре­зов (Atta spp.), чьё присут­ствие обычно заметно только по длин­ным шерен­гам рабо­чих, несу­щих в свои гнезда кусочки расти­тель­но­сти, собран­ной ими с верху­шек дере­вьев, меняют свою деятель­ность. В тече­ние несколь­ких минут каждая из коло­ний, нахо­дя­щихся на боль­шом рассто­я­нии друг от друга, одновре­менно истор­гает сотни полных крыла­тых мура­вьёв-воспро­из­во­ди­те­лей; эти муравьи устрем­ля­ются в утрен­нее небо, чтобы спариться с мура­вьями из других коло­ний. Данное собы­тие влечёт за собой ряд проблем и возмож­но­стей, кото­рые, по сути, его и форми­руют. Как мура­вьям из удалён­ных коло­ний удаётся коор­ди­ни­ро­вать свои полёты? Как хищни­кам полу­чить доступ к этому бога­тому, но крат­ковре­мен­ному источ­нику прови­анта? И какие стра­те­гии муравьи исполь­зуют, чтобы избе­жать встречи с хищни­ками? Отяжелев­шие от жира крыла­тые муравьи — изыс­кан­ное угоще­ние и для жите­лей Авилы, и для многих других обита­те­лей Амазонии. Их высоко ценят и назы­вают просто аньангу, то есть муравьи. Поджарен­ные с солью муравьи — насто­я­щий дели­ка­тес и важный источ­ник продо­воль­ствия: когда они выле­тают, их соби­рают в боль­шом коли­че­стве. Как людям удаётся преду­га­дать, когда именно муравьи на несколько минут в году поки­нут свои подзем­ные гнезда?

Определе­ние времени полёта мура­вьев сооб­щает нам кое-что о том, что делает дожде­вой лес таким, каков он есть: эмер­джент­ной, расши­ря­ю­щейся и много­уров­не­вой како­фо­ни­че­ской сетью взаи­мо­об­ра­зу­ю­щих живых и расту­щих мыслей. Поскольку в этой части эква­то­ри­аль­ных тропи­ков нет выра­жен­ной сезон­но­сти темпе­ра­тур и солнеч­ного света, равно как и пери­ода весен­него цвете­ния, здесь не суще­ствует какого-либо устой­чи­вого признака, нахо­дя­ще­гося вне взаи­мо­дей­ствий между лесными суще­ствами, кото­рый позво­лил бы опре­де­лить или пред­ска­зать время полёта мура­вьев. Расчёт времени этого собы­тия — резуль­тат слажен­ного пред­ска­за­ния сезон­ных метео­ро­ло­ги­че­ских зако­но­мер­но­стей, а также коор­ди­ни­ро­ва­ния между различ­ными конку­ри­ру­ю­щими и интер­пре­ти­ру­ю­щими видами.

Жители Авилы считают, что крыла­тые муравьи появ­ля­ются в период спокой­ствия, следу­ю­щий за сезо­ном дождей, кото­рый сопро­вож­да­ется громом, молнией и разли­вом рек. Этой ненаст­ной порой завер­ша­ется отно­си­тельно сухой период, кото­рый обычно прихо­дится на август. Люди пыта­ются пред­ска­зать появ­ле­ние мура­вьев, связы­вая это собы­тие с различ­ными эколо­ги­че­скими знаками, ассо­ци­и­ру­е­мыми с пери­о­дами плодо­но­ше­ния, ростом числен­но­сти насе­ко­мых и изме­не­нием в пове­де­нии живот­ныхНекоторые орга­низмы, сооб­ща­ю­щие руна о наступ­ле­нии поры полё­тов мура­вьёв-листо­ре­зов, а в отдель­ных случаях и указы­ва­ю­щие точный день появ­ле­ния репро­дук­тив­ных мура­вьев, пере­чис­лены здесь: Kohn, 2002b: 99−101.. Когда различ­ные инди­ка­торы указы­вают на прибли­же­ние «сезона мура­вьев» (аньангу урас), люди по несколько раз за ночь прове­ряют гнезда вблизи своего дома на пред­мет верных призна­ков скорого полёта, напри­мер, присут­ствия мура­вьёв-охран­ни­ков, очища­ю­щих вход от мусора, или немно­го­чис­лен­ных крыла­тых мура­вьев, все еще сонных.

Время полёта крыла­тых мура­вьев инте­ре­сует не только людей, но и другие суще­ства, такие как лягушки, змеи и некруп­ные дикие кошкиСм. обсуж­де­ние собран­ных мной образ­цов орга­низ­мов, связан­ных с мура­вьями-листо­ре­зами, во время появ­ле­ния крыла­тых репро­дук­тив­ных мура­вьев: Kohn, 2002b:, кото­рых также инте­ре­суют другие звери, привле­чён­ные мура­вьями. Ожидая знаков того, когда муравьи пока­жутся из своих гнёзд, они наблю­дают как за мура­вьями, так и за другими ожида­ю­щими.

Несмотря на то что день полёта глав­ным обра­зом обуслов­лен метео­ро­ло­ги­че­скими паттер­нами и, судя по всему, именно по ним муравьи из разных гнёзд коор­ди­ни­руют свои полёты, точный момент вылета в тот день явля­ется отто­чен­ным в ходе эволю­ции отве­том на то, что потен­ци­аль­ные хищники могут или не могут заме­тить. Муравьи неспро­ста выле­тают прямо перед рассве­том (когда я смог зафик­си­ро­вать время полёта, было ровно 5.10). Когда
они нахо­дятся в гнёз­дах, агрес­сив­ные охран­ники коло­нии защи­щают их от змей, лягу­шек и других хищни­ков. Но, отпра­вив­шись в полет, они оказы­ва­ются предо­став­лен­ными сами себе и могут пасть жерт­вой фрук­то­яд­ных лету­чих мышей, все ещё лета­ю­щих в утрен­них сумер­ках; они напа­дают на мура­вьев в воздухе, кусая их в сильно увели­чен­ное, напол­нен­ное жиром брюшко.

То, как лету­чие мыши видят мир, жизненно важно для лета­ю­щих мура­вьев. Они неслу­чайно отправ­ля­ются в полет именно в это время суток. И хотя неко­то­рые лету­чие мыши все еще летают, их актив­ность продлится не более двадцати-трид­цати минут. Когда появятся птицы (около шести часов, вскоре после восхода), боль­шин­ство мура­вьев уже рассе­ется, а неко­то­рые самки уже спарятся с самцами и упадут на землю, чтобы обра­зо­вать новые коло­нии. Точное время полёта мура­вьев — резуль­тат семи­о­ти­че­ски струк­ту­ри­ро­ван­ной эколо­гии. Муравьи появ­ля­ются в сумер­ках, размы­том времени между ночью и днем, когда веро­ят­ность быть заме­чен­ными ночными и днев­ными хищни­ками меньше всего.

Чтобы поймать мура­вьев в эти несколько минут в году, когда они выле­тают из своих гнёзд, люди пыта­ются проник­нуть в логику семи­о­ти­че­ской сети, кото­рая струк­ту­ри­рует мура­вьи­ную жизнь. Однажды ночью, когда муравьи вот-вот должны были поле­теть, Хуанику попро­сил у меня сига­рету. Он хотел выдуть табач­ный дым, пропи­тан­ный силой его «дыха­ния жизни» (самай), чтобы прогнать надви­га­ю­щи­еся дожде­вые облака. Если бы в тот вечер шёл дождь, муравьи бы не появи­лись. Однако его жена Ольга наста­и­вала на том, что не нужно отго­нять дожде­вые облака. Она опаса­лась, что их сыно­вья, отпра­вив­ши­еся на рынок в Лорето, не вернутся из города до следу­ю­щего дня. Их помощь была бы нужна для сбора мура­вьев, кото­рые будут в боль­шом коли­че­стве выле­зать из разных гнёзд вокруг дома. Ольга поза­бо­ти­лась о том, чтобы муравьи той ночью не поле­тели: она обошла все близ­ле­жа­щие гнезда и насту­пила на них. Это, по её мнению, должно было задер­жать вылет.

Хуанику был уверен, что в ту ночь муравьи нако­нец поле­тят. Перед тем как мы с его детьми отпра­ви­лись на ночной обход гнёзд, он настой­чиво попро­сил меня не ударять по гнёз­дам и полегче ступать вблизи них. Незадолго до пяти утра мы с Хуанико поста­вили несколько зажжён­ных керо­си­но­вых фона­рей, а также немного моих свечей и мой карман­ный фона­рик на рассто­я­нии примерно четы­рёх метров от входа в ближай­шее к дому гнездо. Крылатые муравьи тянутся к свету и не смогут усто­ять. Но чтобы охран­ники коло­нии не посчи­тали их угро­зой, мы поме­стили
фонари и свечи на доста­точ­ном рассто­я­нии.

С появ­ле­нием первых мура­вьев Хуанику стал разго­ва­ри­вать только шёпо­том. Вскоре после пяти утра до нас донес­лось жужжа­ние: крыла­тые муравьи выле­зали из своих гнёзд и взле­тали. Многих из них привлёк свет, и, вместо того чтобы взле­теть в небо, они напра­ви­лись к нам. Тогда Хуанику начал свистеть, как сирена, пере­ходя с одного тона на другой. Как он потом объяс­нил, крыла­тые муравьи пони­мают этот звук как призыв своих «маток»Обсуждение родствен­ной терми­но­ло­гии, исполь­зу­е­мой руна для описа­ния насе­ко­мых: Kohn, 2002b: 267.. Когда муравьи прибли­жа­лись к нам, мы обжи­гали их крылья факе­лами, сделан­ными из сухих листьев лисанПанамская пальма (Carludovica palmata), семей­ство Цикланто­вых (cм. Kohn, 2002b: 457 n. 16).. Затем мы без труда клали их в закры­тые горшкиЛюди в Авиле пыта­ются общаться и с уже пойман­ными мура­вьями и их коло­ни­ями (см. обсуж­де­ние: Kohn, 2002b: 103)..

Муравьи-листо­резы погру­жены в эколо­гию само­стей, кото­рая сфор­ми­ро­вала само их суще­ство­ва­ние; их появ­ле­ние неза­долго до рассвета обуслов­лено интер­пре­та­тив­ными склон­но­стями их глав­ных хищни­ков. Жители Авилы также пыта­ются проник­нуть в комму­ни­ка­тив­ный универ­сум мура­вьев и множе­ства связан­ных с ними созда­ний. Эта стра­те­гия прино­сит прак­ти­че­ские резуль­таты: благо­даря ей людям удаётся собрать огром­ное коли­че­ство мура­вьев.

Хуанику смог разо­браться в объеди­не­ниях, связы­ва­ю­щих мура­вьев с другими лесными суще­ствами, благо­даря тому, что он увидел в них само­сти, обла­да­ю­щие интен­цией и способ­ные к комму­ни­ка­ции. И пусть пони­ма­ние Хуанику нико­гда не будет полным, но и его доста­точно для того, чтобы безоши­бочно пред­ска­зать несколько мгно­ве­ний в году, когда муравьи поле­тят. Кроме того, он смог напря­мую общаться с мура­вьями; отве­чая ему, они шли на свою поги­бель. По сути, Хуанику проник в логику мышле­ния леса. Ему удалось сделать это потому, что его (и наши) мысли во многом напо­ми­нают те, что струк­ту­ри­руют отно­ше­ния между живыми мыслями, дела­ю­щими лес тем, чем он есть: плот­ной и процве­та­ю­щей эколо­гией само­стей.